Я гуляю с доберманом
21-й год батайчанка прикована к инвалидному креслу из-за оплошности милиционера
Хрупкую женщину в инвалидном кресле с огромным рыжим доберманом, думаю, видели многие гуляющие в парке батайчане. Однако мало кто знает, что роковая случайность сделала из молодой девушки инвалида на всю жизнь.
Секрет Макарова
До травмы жизнь Ольги текла своим чередом. Росла и училась в Батайске, познакомилась с молодым человеком, вышла замуж, родила дочь.
- Мой муж Евгений вырос рядом с ипподромом в Ростове, - вспоминает Ольга Владимировна, - и часто отец его водил на скачки. Уже будучи взрослым, он часто делал ставки, да и просто бегал посмотреть, как идут заезды. Что скрывать, когда в первый раз я пошла на ипподром, меня переполняли впечатления, полный восторг. О ребенке даже не говорю. На выходных мы частенько устраивали на ипподром семейный променад.
- В тот день я с дочкой осталась дома. Женя пошел на ипподром, с утра были большие скачки. После с друзьями решили отметить тот небольшой выигрыш, который получили. Обычно отмечали в бильярдной. А в этот вечер сторож их не пустил. Мужчины решили посидеть в ресторане. Как рассказывает Женя, они тихо, никого не трогая, беседовали с друзьями. Муж вышел в туалет, а когда вернулся, увидел уже, как двое друзей защищаются от милиционера. Началась драка. Страж порядка достал пистолет, начал стрелять. Мужчины выбили у него оружие, дабы тот не зацепил отдыхающих….
Евгений в драке не участвовал. Но заметив, куда отскочило оружие, забрал его и от греха подальше пошел домой.
- Когда он вернулся и рассказал, что произошло, я, конечно, его поругала. «Нет, я не дрался. Я просто видел, куда упал пистолет, и взял его».
Ольга и Евгений беседовали в доме, облокотившись на стол. Вертели в руках пистолет. Рассматривали. Видно было, что он побывал во многих переделках.
- Как он выстрелил в первый раз, мы толком и не поняли. Пуля попала в банку с помидорами, которая стояла в погребе. Банка разбилась вдребезги. Женя еще мне сказал: «Оль, не трогай банку, я завтра сам все осколки уберу», - вспоминает женщина. - А я думаю: что она там будет лежать всю ночь? Женя положил пистолет на стол. Я полезла в подвал собрать осколки. А Женя то ли убрать хотел пистолет, то ли посмотреть. Словом прогремел второй выстрел. Расстояние между нами было меньше двух метров. Пуля по дуге прошла мне вдоль позвоночника, задев его. Я сразу упала. Сказать, что было больно – нет. Мне не было страшно, но я была уверена, что умираю.
Женя сразу вызвал «скорую». Начал расспрашивать меня, куда попала пуля. Я ему говорю: «Жень, ты меня не трогай, я сейчас умру. Ты ребенка сиротой оставил».
Чтобы скрыть происшедшее, супруги решили спрятать пистолет, а достать пневматическую винтовку, которая была в семье.
- Ни у него, ни у меня не сработало в мозгу, что пуля осталась у меня в теле. И что пуля эта не от пневматики, а от пистолета Макарова…
Гарантий никаких нет
Приехали «скорая» и милиция. Ольгу забрали в больницу. Евгения в отделение ОВД. Врачи достали пулю и понесли в милицию, потому что она была явно от пистолета Макарова.
- А в это время в Ростове буквально выбивали правду из Жениных друзей, куда они дели пистолет. Для милиционера потеря табельного оружия влечет большую ответственность, - продолжает рассказ Ольга. - Я была в очень тяжелом состоянии. 9 месяцев провела в больнице. Гарантий никто не давал. Из Ростова приезжал ведущий невропатолог, нейрохирург тех лет Балязин. Но даже он не дал никакой надежды. Женю сразу же «закрыли», несмотря на то, что и я, и моя мама просили оставить его на свободе хотя бы до суда. За маленькой дочкой следил мой брат, а мама от меня не отходила в больнице.
В суде Жене дали пять лет условно по совокупности того, что причинил здоровью Ольги вред и что в семье было незарегистрированное ружье.
- В 1992 году мы потеряли дом, в котором жили. Тетя умерла за год до травмы, а дядя, пока я была в больнице, женился на молодой и отписал ей все.
Вместе с мужем Евгением и дочерью нам пришлось переехать жить в «хрущевку» площадью 12 квадратных метров в Ростове. Из мебели была только стенка, холодильник и диван. Потом сделали обмен вот на этот домик в Батайске, - продолжает рассказ моя героиня. – Дом, конечно, был в ужасном состоянии. Стена отходила, и зимой забивал под крышу снег. Текло сплошным потоком. Все кастрюли и чашки, которые у меня были в доме, стояли на полу. Через два года переехали наши соседи, начали делать свою половину, отмостку, и наш дом «повело», начались проблемы с кровлей. Спасибо большое мэру города Валерию Путилину, который помог с обкладкой дома кирпичом, с кровлей…
Сейчас Евгений снова делает ремонт. Старается сделать жизнь Ольги более комфортной.
- Мы собираемся пол опустить (в кухне уровень пола ниже, чем в остальном доме примерно на 20-30 сантиметров – прим. автора), чтобы я могла ездить по всему дому. Для меня сейчас кухня – это и спальня, и зал, и кабинет. Надо делать, а денег в обрез.
13 лет затворничества
Добермана Фиби купила дочь Ольги Галина. Потом она вышла замуж, уехала, а собака осталась жить с родителями.
- Только благодаря Фиби я начала выезжать на улицу. Я 13 лет сидела дома безвылазно. Мне было стыдно, я не могла себя перебороть, - признается Ольга. - Это сейчас мне просто, взяла собаку и поехала, а раньше, ни за что!
В первый раз Ольга покинула дом, когда ей предложили путевку в санаторий Бурденко в Саках. Девушка ехала с твердым желанием, так же, как и другие, выезжать на прогулки, но… так и не смогла себя преодолеть.
- Мне казалось, что все смотрят только на меня. Это сейчас практически в любой магазин можно заехать, а в постсоветское время не до пандусов было. Я когда в первый раз смогла заехать в аптеку, у меня был шок. Купила лекарства и сижу, смотрю на витрины. В девяностые такого разнообразия не было.
В первое время у Ольги инвалидная коляска была не автоматическая, а ручная. - Она такая неустойчивая, насколько раз падала назад. Лежу посреди улицы, кричу: «Помогите». А Фиби поначалу вообще никого не подпускала ко мне. Это сейчас она уже различает, когда мне предлагают помощь, а когда хотят обидеть. А раньше встанет поперек меня в оборонительную стойку и все… А она же не маленькая, к ней страшно подойти. Уже потом мы купили рычажную коляску, она уже была гораздо устойчивее, не переворачивалась. Но ни в один магазин по ширине она не проходила. Зато на рынок я могла ездить сама без страха.
С болезнью боремся сами
В 2007 Ольге Самсоновой дали коляску с электроприводом. И тогда уже она стала более спокойно выезжать на Кирова, в парк.
- Уже на электроприводной коляске я начала заезжать в магазины более спокойно. В «Семейный квартал» в первое время ездила как на экскурсию. Кстати, меня без проблем пускают в магазины с собакой.
Последний вопрос, который я задала Ольге - о том, чем она занимается в свободное время.
- Я по профессии парикмахер, но уволилась за год до травмы из-за сильной аллергии, которая обострилась после родов, - вспоминает женщина. - Одно время, уже после травмы, с деньгами было тяжело, и я решила заниматься наращиванием ногтей. Год поработала - снова обострилась аллергия. И сейчас не дай Бог, чтобы я без перчаток помыла посуду или начала стирать – начинается приступ, на руки сыпь… А в остальном все хорошо. С болезнью сами справляемся, потому что по больницам бесполезно чего-то добиваться. Раньше не было льгот, пошел, выписал рецепт и купил в аптеке, что надо. А сейчас нереально что-то купить. Все под заказ, по спискам. А пока этих списков дождешься… Мы покупаем лекарства сами, те, которые более-менее помогают и стоят не очень дорого.
Ольга Самсонова не жалуется, не сетует на судьбу, которая распорядилась с ней так жестоко. Она занимается с животными, помимо добермана Фиби в семье живут еще три кошки, ищет себя в новых занятиях и с оптимизмом смотрит в завтрашний день, где уже нет преград ни психологических, ни в передвижении.
Юлия МАКАРОВА