Число беженцев, пересекших границу Ростовской области, еще в мае перевалило за миллион. Каждые сутки на Дон стекается до 18 тысяч жителей Донецка, Мариуполя, Луганска и других городов Украины. Первыми их на нейтральной полосе встречают волонтеры, которых потом многие беженцы называют своими ангелами-хранителями…
Не пройти мимо
Люди, пересекающие границу, напуганы, растеряны и не знают, что делать. Каждый спрашивает, где остановиться, как оформить выплату и добраться к знакомым в другие регионы, можно ли обменять гривны на рубли, и, самое главное, как найти родных? Вопросов очень много, как и беспокойства. И когда человеку первым делом предлагают стакан чая и тарелку супа, многие теряются, а кто-то и вовсе начинает плакать. Измученные лишениями беженцы, вынужденные сливать воду из батарей, чтобы напиться, сидевшие сутками в подвалах, вдруг получают свою порцию заботы. У многих из этих людей трясутся руки, когда они тянутся за куском хлеба. Вообще, в мирное время на пунктах пропуска не кормят, не разливают чай и не предлагают валерьянку, но с конца февраля волонтерам разрешили помогать приезжим. Люди, которые не смогли пройти мимо чужой беды, называют себя «Неравнодушные» — это сообщество добровольцев. Они делают все возможное, чтобы хоть чем-то помочь беженцам. Газета «Вперёд» узнала из первых уст, зачем самые разные жители Ростовской области присоединяются к волонтерскому движению.
По словам Ирины, юриста и мамы двоих детей, одной из причин, по которой она решила ехать на помощь беженцам, стало желание увидеть хотя бы кусочек реальности своими глазами.
— Когда я лежала дома в то утро, в день, когда все началось и слушала самолеты, понимала, что где-то рядом происходит огромная человеческая трагедия. Я не знала, чем могу помочь, и от этого было ужасно. Так я сделала то, чего боялась и хотела, но не находила времени, сил, решимости. От чего закрывалась и пряталась за более срочными делами. Мы съездили в Таганрог и провели день как волонтеры в Пункте временного размещения беженцев (ПВР), а следующий день — на таможне в Весело-Вознесенке (именно через этот КПП сейчас идёт основной поток беженцев из Мариуполя). Ещё одна причина — кажется, людям недалеко от меня очень нужна поддержка, а я продолжаю делать вид, что мир не изменился, и можно продолжать жить как раньше. Мне хотелось убедиться – правда, нужна моя помощь? Правда, мир изменился? –объясняет Ирина.
Первое впечатление
По её словам, долгое время она оттягивала поездку.
— Ну на что я годна? Сами судите: у меня адская чувствительность к запахам и брезгливость. Никакой физической силы и выносливости. Я не умею ничего из того, что может быть востребовано. Навыки, которыми я обладаю, не связаны ни с медициной, ни с психологией, плохо справляюсь с хозяйственной работой, даже как юрист я почти ничего не знаю про миграционное законодательство. И самое неприятное, у меня есть такая особенность – я плачу вообще от всего: умильного, трогательного, ну и тем более от чего-то травматичного. Конечно, я разведу слезы и сопли, и в итоге хаоса со мной будет больше, чем без меня. Мне было страшно увидеть то, с чем жить дальше будет очень больно. Кстати, так и случилось, – признается женщина. – Мне очень повезло, что волонтерить в первый раз я поехала в большой компании знакомых людей. Началось все с регистрации и инструктажа, из которого почти ничего не было понятно. Поскольку в начале я больше всего боялась общаться с людьми, то с радостью подняла руку, когда спросили, кто пойдет в столовую.
Здесь понятная работа. Сначала опускала стулья со столов, потом наливала чай людям и единственный вопрос, который мне задавали, был: «С сахаром чай или без?» Потом вытирала столы и поднимала стулья. Эта работа подошла мне идеально, потому что за ней можно «спрятаться» и наблюдать, что происходит. Я рассмотрела место, людей, адаптировалась к запахам. И когда меня отправили помогать на раздаче вещей — было уже проще. Склад вещей в ПВР гордо именуется «Бутик». Пожилой мужчина в инвалидном кресле, просил найти ему ремень. Сначала мы очень смеялись, потому что я приняла ошейники для животных за ремни и уже почти предложила собачий аксессуар вместо пояса. Потом-таки нашли несколько вариантов, и ярко красный женский ремень оказался единственным подошедшим. «Да ладно, зато штаны не упадут» — сказал мужчина, деловито продевая ремень в брюки.
Ира рассказывает, что ещё успела поработать в малом зале (на самом деле, никакой он не малый, 8 рядов примерно по 20-25 раскладушек и почти все заполнено).
– Там много людей, и на инструктаже просили подходить к ним и спрашивать, чем помочь? А ещё там сильный запах поезда, бомжей и собак. Поэтому это было самое непростое для меня место. Я не ожидала, что там прямо в зале живут собаки с хозяевами. Правда их немного, кажется четыре были и все вели себя очень спокойно… даже слишком.
Слезы на мешают работе
Волонтера попросили посчитать пустые кровати. И это была хорошая возможность пройти по всему залу, осмотреться и привыкнуть. Много людей лежали с ампутированными ступнями полностью или частично. Потом она узнала, что это последствия обморожений. Были люди, которые все время неподвижно смотрели в одну точку. Но в целом, тихий гомон, кто-то куда-то идет все время, дети забегают и выбегают. Очень быстро оказалось, что там тоже понятно, что делать, кто-то стеснялся пойти на склад и попросить теплую одежду. Те, кто только что приехали, хотели узнать, где, душ.
– К этому моменту мне уже было не страшно, если человек начинает со мной говорить, а у меня льются слезы. Много кто плачет, и что теперь? Есть дело, и можно его просто делать. Меня попросили сопроводить в туалет женщину на инвалидном кресле. Она была вся очень грязная и от неё очень сильно пахло. Это та работа, за которую мне реально было сложно взяться. По идее, я могла отказаться. Но не стала. И пока мы шли, выяснилось, что у неё высокое давление, и она пока не может ходить в душ – боится упасть, и что её ждет сестра в Минводах, и скоро она поедет к ней. Ну и вообще оказалось, что она вполне обслуживает себя, про-сто сейчас слабость сильная и страшно потерять сознание. Поэтому от меня нужно было не так уж и много помощи. И вот так постепенно обнаружилось, что я нормально справляюсь с этой работой. Что все мои страхи… неважные. Это все просто рабочие моменты. Но есть главное, в ПВР находятся люди, которым нужно очень много обычной помощи. И не надо быть каким- то особенным, обученным специалистом, — считает Ирина.
«Неравнодушные» признаются, что очень требуются мужские руки: чтобы помогать людям донести вещи, чтобы катить тяжелую инвалидную коляску с человеком в туалет или столовую.
— Волонтеры, которые работали на нашей смене были из Москвы, Краснодара, Ростова и Таганрога. Старшая смены рассказывала, что приезжают команды из очень разных городов, на-пример недавно были новосибирцы. Добровольцы берут отпуск и приезжают на неделю, иногда две, чтобы провести их на сменах. Но все равно часто людей не хватает. Что касается меня, то я вышла со смены другим человеком. Пазл в моей голове сложился в примитивно-простую картинку: делай, что должно, и будь, что будет. Этим людям просто нужна помощь.
Алена Васнецова
